Масоны, COVID-диссиденты и 12 уголовных дел: как преследуют за «фейки» о коронавирусе
Девятого апреля студент из Майкопа Артем Логунов отправил в телеграм-чат «Нетипичная Адыгея» обращение: «Мною было опубликовано сообщение, взятое из интернета, в достоверности которого я не убедился, чем мог спровоцировать панику среди людей, состоящих в этом чате, и их близких, в чем искренне раскаиваюсь. Надеюсь, вы не повторите моих ошибок».
Перед этим сотрудники Центра по противодействию экстремизму провели с Логуновым профилактическую беседу из-за популярного мема «Отец работает в ФСБ…», который днем ранее студент отправил в тот же чат.
С подписания президентом Владимиром Путиным законопроекта, ужесточающим наказания за «фейк-ньюс», к тому моменту прошло чуть больше недели. Сейчас в России возбуждено 12 уголовных дел по статье 207.1 УК.
«В примечании указывается, что обстоятельствами, представляющими угрозу, признаются чрезвычайные ситуации, — рассуждает адвокат Илья Сидоров. — Чрезвычайные ситуации вводит президент или правительство. Но ни правительство, ни президент эту ситуацию не вводили — возбуждение дел по этой статье незаконно. Видимо, они [законодатели] подразумевали, что все-таки должны ввести ЧС, но его не вводят»».
Однако, как отмечает правовой аналитик Международной правозащитной группы «Агора» Дамир Гайнутдинов, в примечании упоминаются и «иные обстоятельства» — то есть режим ЧС или ЧП не является обязательным условием:
«Если читать буквально, то даже сообщение о прорыве трубы в соседнем подъезде может быть квалифицировано по статье 207.1, если ДЕЗ (Жилищно-эксплуатационная контора — ОВД-Инфо) не подтвердит. Строго говоря, любые публикации [о коронавирусе], в которых будет информация и даже оценки, не совпадающие с официальной позицией властей, [могут стать поводом для возбуждения дела]».
«Кто знает больше об этой ситуации — пишите»
Первый обыск по делу о распространении фейков прошел уже через три дня после подписания законопроекта. Без санкции суда — из-за «неотложности мер по пресечению преступления» — полиция пришла с обыском к петербургской активистке Анне Шушпановой.
Активист Андрей Романов со слов третьего человека рассказал ей, что у пациента в местной поликлинике обнаружили коронавирус и отпустили домой общественным транспортом. Романов пытался подтвердить информацию самостоятельно: звонил в райздравотдел, горздрав, обращался на горячую линию по коронавирусу и на официальную страницу губернатора Беглова во «ВКонтакте». Не получив ответа, он связался с активисткой, и она написала пост, который заканчивался словами: «Кто знает больше об этой ситуации — пишите».