Главный врач Усинской ЦРБ рассказал о скрытом «резервуаре» коронавируса

По словам руководителя Центральной райбольницы Усинска Максима Чуркина, 35% больных COVID-19 вообще не чувствуют себя заболевшими, являясь источником распространения инфекции.

В интервью газете «Усинская новь» медик рассказал об основных симптомах заболевания коронавирусом, способах распространения инфекции и контролем за самоизолированными. Также он представил данные об оснащенности районной больницы масками и необходимым оборудованием, медосмотрах и работе с хроническими больными. Публикуем выдержки из беседы.

— Коль скоро мы к этой теме подошли, скажите, пожалуйста, температура у зараженных COVID-19 на какой день появляется?

— На первый день болезни. Заразным человек становится за 1–2 дня до проявления заболевания.

— Какие пути передачи инфекции преобладают в Усинске на данный момент?

— С одной стороны, наш «плюс» состоит в том, что район у нас — тупиковый. Потенциальную эскалацию можно было бы и не ожидать, но к нам едут вахтовики. Трое из четверых амбулаторных инфицированных, выявленных 5-го мая — это иногородние. В то же время, среди последних есть наши внутренние случаи заражения, когда инфицирование произошло уже в самом городе. Таким образом, наш усинский «резервуар» инфекции (люди, скрыто несущие заболевание) начинает «прорываться», а единственной действенной мерой по нераспространению коронавирусной инфекции как было, так и остается ограничение взаимных контактов. Если не прерывать контакты, этот «резервуар» может дать настоящую вспышку.

— Не так давно мы писали о том, что ОМВД снял с себя ответственность за наблюдение за так называемыми контактными, за гражданами, в отношении которых есть подозрение на наличие инфекции. Эти функции вроде как передали специалистам Усинской ЦРБ. То есть ваши сотрудники должны звонить данным самоизолированным, следить за отсутствием нарушения режима?

— Больница осуществляет медицинское наблюдение. Задача врача — позвонить и спросить, как себя человек чувствует, какая температура, частота дыхания, есть ли кашель. Следить за соблюдением режима — это в функции больницы не входит.

— Хорошо, а как становится понятным, что определенный человек не соблюдает режим самоизоляции?

— Мы же не всем звоним — кого-то на дому посещаем. Если мы не можем дозвониться, если пришли, а человека нет дома, мы сообщаем об этом в Роспотребнадзор. Одного гражданина мы принудительно госпитализировали, так как он скрывался, анализы не хотел сдавать. Роспотребнадзор подал него в суд — положили в больницу.

— Долго суд рассматривает заявление Роспотребнадзора?

— Нет, быстро. Один день — и все.

— Вы сказали: «больница готовится к большому количеству заболевших». Насколько готовы?

— Базис у нас есть. Отделения мы открыли согласно нормативам, подготовили необходимое количество оборудования. Да, некоторая его часть — далеко не новая, но ЛУКОЙЛ запросил у нас заявку, и в ближайшее время оборудование у нас обновится. Так что, в принципе, мы готовы уже сейчас, но с учетом некоторого износа техники.

При этом у нас подготовлено несколько отделений: на 21 койку — в инфекционном, в здании аптеки — на 50 коек, в поликлинике — на 150 коек.

— Это резерв. Возникает вопрос: как в случае чего обеспечить все это медперсоналом?

— Так же, как это происходит везде: в зону COVID-19 в случае необходимости идут работать врачи-терапевты, функционалисты, хирурги. Если ситуация до этого дойдет, придется в подобном режиме работать и нам.

— Почти год назад мы записывали интервью с руководителем реанимационного отделения, с гордостью отмечавшего, что в Усинске работают одни из лучших реаниматологов в Коми.

— У нас и оснащение неплохое, и реаниматологи универсальны. Они работают не только со взрослыми, но и с детьми, беременными, роженицами, новорожденными с первых дней жизни — у них очень широкий спектр решаемых задач.

— Доводилось слышать информацию о том, что персонал больницы, в особенности младший — медсестры, санитарки — были вынуждены самостоятельно шить маски…

— Для стационара мы маски шьем сами. Марлевые маски никто не отменял: одноразовые маски — это, скажем так, элемент комфорта. У меня вот (Максим Иванович достает из ящика несколько свернутых марлевых масок — прим. ред.) то, что я буду носить в рабочий день — «операционники» подарили. В условиях дефицита их вполне можно использовать: стираешь, гладишь — снова можно носить. Они удобнее, в них дышится лучше, ими в операционных пользуются и в «мирное время». Так что факт того, что в стационарах шьют маски — это не нарушение.

— А материал у сотрудников есть?

— Нужны только марля и нитка. Марлю мы выдаем. Сейчас уже пришли работники, которые не представляют, что марлевые маски в природе существуют, хотя лет 10 назад никто и не думал о том, что однажды можно будет купить одноразовую.

— Насколько сильно из-за пандемии в Усинске страдает оказание остальной медицинской помощи? Сердечники, например, здоровее на этом фоне точно стать не могут.

— Все плановое лечение отменили: максимально переводим людей на таблетки. Практически у каждого препарата, который мы вводим внутривенно или внутримышечно, существует таблетированный аналог. Длительное таблетированное лечение иногда эффективнее, чем если бы человек 10 дней прокапался и ничего более не принимал. Что касается препаратов, которые негативно влияют на желудок, то они так же проявляют себя и при внутримышечном, внутривенном приеме. Защита желудка нужна в любом случае.

— Таблетки пациент сам покупает при лечении на дому?

— Сам. Исключение составляют случаи, когда мы организовываем дневной стационар на дому. В этом случае медикаменты обеспечиваются больницей.

Максим Чуркин отметил, что диспансеризацию сейчас медучреждение не проводит. Зато с 6 мая в больнице возобновлены предварительные и периодические медицинские осмотры для некоторых категорий работников, деятельность которых связана: с производством, хранением, транспортировкой и реализацией пищевых продуктов и питьевой воды; с воспитанием и обучением детей; с коммунальным и бытовым обслуживанием населения; с работами на высоте; с занятостью на рабочих местах с классом условий труда 3.3 и 3.4, установленным по результатам проведения специальной оценки условий труда.

— Насколько безопасным стал перенос поликлиники в больничный городок?

— Мы ведь перенос осуществили для того, чтобы освободить помещения для «ковидного» отделения. Все потоки пациентов разделены, какое-то соприкосновение с инфицированными пациентами невозможно. Что касается отделения медосмотров поликлиники, то оно переехало на подготовленные площади стационара. Потоки граждан для прохождения медосмотров будут организованы так, чтобы вообще не пересекаться с пациентами поликлиники и стационара. Для проведения флюорографического обследования рядом со зданием стационара установлена передвижная флюорографическая установка. Кабинет эндоскопии тоже располагается на этаже отделения медосмотров.

— Детская поликлиника?

— Работает, но частично: преимущественно вызовы обслуживаются на дому (к пациентам с температурой едет специальная бригада), в поликлинику люди направляются в исключительных случаях.

Нам хотелось бы еще раз обратиться к жителям города: сейчас очень важно соблюдать режим самоизоляции. Понятно, что погода выправилась, хочется на шашлыки выехать, пообщаться, но это общение впоследствии может выйти боком. Повторю: 35% больных COVID-19 вообще не чувствуют себя заболевшими, являясь источником распространения инфекции.

— Как с ними быть?

— Пока вакцины нет, единственный способ избежать инфицирования — самоизоляция.