Ковид уходит, но расслабляться рано. Врачи назвали ещё одного врага – это сахар

Следом за Москвой от антиковидных ограничений отказались в Тамбовской, Калужской, Тверской, Московской областях, в Кузбассе и Красноярском крае. В Чечне маски сняли ещё раньше – уже 11 марта. Скоро это произойдёт и в Крыму, Магадане и Республике Мари Эл. Причина понятна – снижение заболеваемости в этих регионах.

Однако в это же время из-за границы новости приходят не самые оптимистические. К примеру, в китайском Шэньчжэне (провинция Гуандун)  на прошлой неделе снова вводили локдаун, была временно приостановлена работа общественного транспорта и метро, все массовые мероприятия были отменены, местным жителям рекомендовалось не покидать населённый пункт без особой необходимости. С понедельника основные ограничения снова сняли.

В Германии также на прошлой неделе был зарегистрирован самый высокий уровень заболевания COVID-19 с начала пандемии. Согласно данным Агентства по контролю за заболеваниями ФРГ, показатель распространения коронавируса в стране достиг 1607 новых случаев заражения на 100 тысяч человек за последние семь дней, что является одним из самых высоких показателей в Европе.

Как отмечается, рост числа заболевших по-прежнему вызван штаммом "омикрон" и его подвариантом "стелс-омикрон". Так что нас ожидает – спад или новая волна? Сохраняется ли опасность заражения? И почему именно сахарный диабет стал одним из последствий ковида?

Об этом в программе "Вакцина правды" ведущая Елена Афонина беседовала с врачом общей практики Денисом Прокофьевым и эндокринологом, диетологом Даниилом Бобковым.

Елена Афонина. Жили-жили мы два года с масками, а тут, буквально за один день, всё заканчивается и маски снимают. Как такое получается?

Денис Прокофьев: На мой взгляд, это сработала "флажковая" система. К сожалению, многие деятели здравоохранения оценивают ситуацию исключительно по статистическим показателям. А на сегодняшний момент мы имеем самые низкие данные по заболеванию с июня 2021 года. И на этом фоне статистика даёт нам возможность расслабиться, ограничения снимают.  

Но надо понимать, что цифры-то становятся меньше, а ежедневная смертность с июня прошлого года ниже 500 человек не опускалась. И такой показатель я, как врач, нормальным назвать не могут. Это не может быть нормой. То, что сейчас мы наблюдаем, это скорее передышка. Как у любой другой эпидемии, у коронавируса за год бывает три серьёзных всплеска – в сентябре, декабре и марте-апреле.

Мы наблюдаем за тем, что происходит в других странах с новым подвидом "омикрон-стелс", который обладает высочайшей степенью контагиозности и отличается тем, что период у него снижен до 2-3 дней. То есть заражение происходит ещё быстрее. Поэтому есть определённый положительный момент в том, что у нас сейчас на фоне проведения спецоперации закрыты границы. Но вирус, поскольку он респираторный, всё равно к нам проникнет.

– В результате спецоперации были получены документальные подтверждения, что с ковидом, может, и не всё так просто. Уже известно, что в биолабораториях, которые работали на Украине под кураторством Пентагона, проводились и исследования с коронавирусами. Это как-то меняет представления о том, с чем мы эти два года имели дело?

Д.П.: На мой взгляд, нет. С биоматериалами работали всегда. Не только Америка этим занималась, но и мы тоже. И давайте вспомним, откуда пошёл коронавирус – из Китая, а не с границ Украины. Так что массированной атаки биологического оружия на Россию предпринято не было.

Мог ли быть реализован такой план или нет – это вопрос не к врачам, а к военным. Мы просто получили информацию о том, что там шла работа по коронавирусу.

– Тогда вернёмся к тому, что произошло за два года. В течение этого времени были забыты все остальные проблемы со здоровьем. А, скажем, эндокринологи у нас были всегда востребованы. Была ли нехватка именно таких специалистов в это время?

Даниил Бобков: В первое время мы видели, что люди просто боялись обращаться к врачам. Приходить к эндокринологам они стали только в 2021 году, то есть год спустя. И мы увидели уже много запущенных случаев. Это коснулось не только сахарного диабета, но и заболеваний щитовидной железы, надпочечников. Люди боялись и не доходили до больниц.

– Это были те люди, которые даже и не знали, что у них есть заболевание и просто пришли проверить здоровье? Или мы говорим о пациентах, которые уже находились под наблюдением и заболевание у них прогрессировало?

Д.Б.: И те и другие. Те, у кого болезнь уже была диагностирована, не шли, потому что думали: я же не умираю сейчас, так что не буду рисковать. Конечно, отсрочилась и первичная диагностика.

Но сейчас отмечается положительный момент: после ковида люди активнее начинают проходить обследования у всех специалистов. Особенно это касается тех, кто перенёс само заболевание. Они приходят и говорят: хочу попасть ко всем врачам. То есть лет 10 их вообще не волновало состояние здоровья, а тут приходят люди, и неожиданно выявляются какие-то заболевания.

– Денис Александрович, а сохраняется углублённая диспансеризация тех, кто перенёс ковид?

Д.П.: Конечно. Она проводится в полном объёме. Затронут и нозологический спектр в виде эндокринологии. Это хорошо, что сейчас в студии присутствует мой коллега, врач-эндокринолог,  надо объяснить, почему именно сейчас подняли вопрос эндокринологии.

Дело в том, что в схему лечения ковидных пациентов были включены глюкокортикостероиды, применение которых самостоятельно вызвало всплеск нарушения толерантности к глюкозе и как следствие развитие сахарного диабета.

Кроме того, в стационарах при погашении цитокинового шторма применялись огромные дозы дексометазона, метилпреднизолона. И это тоже провоцировало возникновение сахарного диабета.

Безусловно, эндокринология всегда присутствовала в аспекте терапии, потому что ничего сложного в подборе схемы нет, а вот в первичном назначении, в коррекции терапии здесь к эндокринологам необходимо обращаться.

Но надо признать: хороших эндокринологов очень немного. Вы можете прийти и сдать анализы на глюкозу, гликированный гемоглобин, фруктозу. А вот трактовать результаты анализов будут уже врачи-эндокринологи, и у них есть много профессиональных секретов, особенно когда речь идёт о подборе терапии первичной или коррекции.

– То есть когда назначались препараты для лечения ковида, они вызывали в том числе у людей диабет, правильно?

Д.П.: Препарат глюкокортикостероид дексометазон имеет одним из своих побочных действий увеличение уровня сахара. И при неправильной дозировке данного препарата, при несвоевременной отмене или неправильно подобранной дозе возникает достаточно большой риск развития сахарного диабета.

– А каким образом должны были эти дозы подбирать?

Д.П.: В некоторых случаях из-за того, что у нас широко развито "сарафанное радио", схемы лечения просто передавались из уст в уста. И я неоднократно сталкивался с тем, что люди самостоятельно, по рекомендации соседей или друзей, использовали такие препараты, пытаясь минимизировать дексометазон на преднизолон в таблетках, что неэффективно.

Они были в свободном доступе, в любой аптеке их можно было купить и самостоятельно проколоть внутримышечный курс. Поликлиника не выдавала их никогда и никому. Но в самостоятельной схеме через одного я встречал такие вещи.

– И мы опять возвращаемся к теме самолечения. Как только человек услышал, что кому-то что-то помогло, он сразу бежит, покупает и начинает колоть или глотать. Чем опасны были эти схемы?

Д.Б.: Действительно, с таким приходилось сталкиваться. У меня были вызовы к пациентам, которые две недели как выписались из стационара. У них были большие дозы дексометазона, а уровень сахара просто зашкаливал. И это – побочный эффект препарата, которым лечились бесконтрольно и самостоятельно.

Конечно, такое случается и тогда, когда человек получает лекарство по назначению. В такой ситуации не надо паниковать, а сразу обращаться к специалистам. Как правило, при снижении дозы препарата состояние пациентов улучшается.

Д.П.: Если лечение проводилось в стационаре с использованием дексометазона или метилпреднизолона, то при выписке из стационара человеку, как правило, делается контрольно-лабораторная диагностика. И если анализы показывают повышение уровня сахара в крови, то в выписке будет указан соответствующий диагноз с рекомендацией пройти консультацию у эндокринолога по месту жительства. Лечение в стационаре проходит под контролем, можно своевременно проконтролировать появление побочных действий и сразу на них отреагировать.

А когда люди сами бесконтрольно применяли эти препараты, то они узнавали о побочном заболевании нередко только тогда, когда их госпитализировали с диабетической комой.  

– Совершенно верно, люди у нас кровь сдают исключительно по требованию или если это необходимо для какого-то вмешательства в организм. Просто проверять своё состояние у нас не привыкли, даже если это делать бесплатно в поликлинике. Все мы знаем, какие круги ада надо пройти для того, чтобы просто записаться на то, чтобы сдать кровь.

Почему я заговорила о последствиях ковида? Люди, занимающиеся самолечением, – это одна группа, получившие диабет. Но диабет может быть результатом именно самого заболевания. Было ещё в прошлом году опубликовано исследование учёных из Стенфордского университета, которые выяснили, что коронавирус может проникать в клетки поджелудочной железы, которая производит инсулин, инфицировать их, тем самым сокращая их способность производить инсулин, а в некоторых случаях эти клетки вообще погибают.  На какие признаки нужно обратить внимание? Как ведёт себя организм человека? Что может быть маркером?  

Д.Б.: Диабет – это скрытое заболевание, нередко оно выявляется довольно поздно. Если говорить о втором типе диабета, который изначально не инсулинозависимый, то он долго может протекать незаметно.

На что надо обратить внимание: жажда, учащённое мочеиспускание, сухость кожи и слизистых, длительно заживающие раны, инфекционные процессы. Я часто выявляю диабет у пациентов, которые пришли на приём по направлению уролога или гинеколога. Очень часто диабет сопутствует простатиту, уретриту или другим инфекциям.  

Но, к сожалению, это бывают уже слишком поздние симптомы. Поэтому надо обращать на это внимание – норма сахара может быть уже давно превышена.

Если норма у нас считается до 6,1 миллимоль на литр, то при учащённом мочеиспускании это уже больше 10. То есть это норма в полтора раза превышена, когда появляются явные жалобы.

Д.П.: На самом деле, уже давно создаются скрининговые программы по измерению глюкозы и холестерина. И наша задача в том, чтобы проводить разъяснительную работу с пациентами. Дома любой человек должен иметь термометр, тонометр, глюкометр. Это позволит избежать очень многих заболеваний.

И когда человек чувствует, что с ним что-то не то, он должен сделать три вещи: померить температуру, давление, пульс и измерить уровень сахара. И тогда таких проблем не будет.

Это то же самое, что ВИЧ-статус, это то же самое, что группа крови. Уровень глюкозы должен знать каждый человек. И как только у него возникает какая-то проблема, сразу надо обращаться с этим к врачу. Это единственный способ защитить себя, свою семью, детей.

Ведь развитие даже сахарного диабета первого типа у детей тоже нередко выявляется абсолютно случайно. Ребёнок может и не говорить о каких-то симптомах. Поэтому проблема выявляется скринингово, и таких детей миллион. Ведь ни у одного взрослого не возникает мысли на фоне высокой температуры померить у ребёнка уровень сахара. А это было бы очень правильно, и мы бы спасли многие жизни, если бы это делали.

– Какие ещё тревожные симптомы, на которые нужно обращать внимание людям, которые говорят: меня эта проблема не касается, у меня всё в порядке, я жирное, сладкое не ем, вес в порядке, ковидом переболел и вроде как здоров. Что ещё должно насторожить?

Д.П.: Примерно у 70% людей, испытывающих проблемы с сахаром, возникает общая слабость, повышенная потливость. Действительно, жажда ведущий симптом. Мы можем говорить о запахе ацетона, который возникает не у всех, но он тоже бывает.

Как правило, человек начинает испытывать дисбаланс, усталость, утомляемость, апатию, которой раньше не было. И вот это из-за глюкозы, из неё берётся почти вся энергия в организме. Поэтому если вы чувствуете, что такое состояние наступает, а ещё, не дай Бог, у вас в семье у кого-то был диабет или вы переболели коронавирусом, а также  другим инфекционным заболеванием, вас должно это насторожить.

Нет ничего проще, чем купить себе глюкометр. Я не соглашусь про адовую ситуацию попадания в поликлинике к эндокринологу, всё возможно сделать при желании. Но купить глюкометр, стоимость которого не больше, чем один раз заправить машину, необходимо.  

Д.Б.: И дойти хотя бы до терапевта, если к эндокринологу попасть сложно. Сейчас очень много грамотных терапевтов, которые знают терапию диабета первой линии. Понятно, что это чаще всего любимый препарат метформин, но опять-таки, доктор должен оценить, безопасен ли этот препарат, подходит ли он и будет ли он эффективен.

Поэтому, если эндокринолог недоступен, начать хотя бы с терапевта. Он назначит биохимический анализ крови, общий анализ мочи и оценит все сопутствующие заболевания. Потому что даже у самых безопасных и эффективных препаратов тоже есть противопоказания.

Д.П.: Мы выстроили для зрителей чёткий алгоритм. Измерение глюкозы – если повышение уровня глюкозы значительное, мы понимаем, что выставляется диагноз не сахарный диабет, а нарушение толерантности к глюкозе. И первой линией во всех странах мира, а не только в России, является метформин, это не реклама, это коммерческое название препарата. Он имеет три дозировки – 500, 850 и 1 тысяча. Если даже врач-терапевт изначально даст человеку по 500 миллиграммов по одной таблетке 3 раза в день, он будет прав во всех ситуациях.

Программа "Вакцина правды" выходит на "Первом русском" по пятницам в 14:00. Не пропустите!