«Ты можешь стать последним, с кем люди успеют пообщаться»: волонтёры — о работе в «красной зоне» ковидных госпиталей

В Москве организованы курсы православных волонтёров в «красную зону» ковидных госпиталей. На данный момент подано 650 анкет, а трудятся добровольцами уже порядка 120 человек. О том, с чем им приходится сталкиваться в «красной зоне», — в репортаже RT.

В Москве в «красную зону» ковидных госпиталей начался набор православных волонтёров. Чтобы стать волонтёром «красной зоны», нужно заполнить анкету на сайте «Милосердие.ру», пройти подготовительные курсы, организованные учебным центром больницы Святителя Алексия и Епархиальной комиссией по больничному служению Москвы, а затем — собеседование у главы Синодального отдела по благотворительности и социальному служению. 

Олег и Светлана — добровольцы в «красной зоне» на ВДНХ. Олегу 40 лет, у него четверо детей, волонтёром трудится с марта. Светлана — кандидат юридических наук, преподаватель, у неё взрослый сын. Добровольцем в «красной зоне» она стала совсем недавно, около месяца назад.

Стандартная смена у волонтёров, которые представляют церковное служение, всегда начинается одинаково: на въезде на территорию их встречает охрана и сверяется со списками. На входе — тоже проверка: у каждого волонтёра индивидуальный пропуск в виде электронной карты, также необходимо пройти контроль термодатчиками. Если температура в норме, то добровольцы спускаются, забирают сменную форму и возвращаются наверх. Перед «красной зоной» есть помещение, где можно переодеться. «Снаружи» с собой разрешается взять только телефон и пропуск. 

В шлюзовой зоне волонтёров записывают и пропускают в «красную зону». Обычно она делится на огромный зал терапии и вдвое меньшее отделение реанимации. 

«Когда первый раз зашла в реанимацию, поняла, как сложно людям там находиться, потому что никогда не выключается свет, сами палаты серого цвета, там нет часов и постоянно работают приборы, которые создают звуковой фон. Это всё, конечно, давит на людей», — делится ощущениями Светлана.

«Мне запомнились глаза людей. В них и боль, и отчаяние, обречённость, что ли. Кто-то совсем голый лежит. У людей нет никаких средств связи. Представляете — всего лишаешься сразу. Над тобой только потолок, из которого трубы торчат, чтобы циркуляция воздуха была. И всё», — добавляет Олег.

Обязанности волонтёров самые разнообразные: покормить людей, поменять бельё, кого-то надо помыть, кому-то — помочь поменять положение тела, подстричь ногти или расчесать волосы. А иногда — просто поговорить или подержать за руку.

Добровольцы отмечают, что чаще всего люди вспоминают свою жизнь, близких и родных, просят передать им что-то или позвонить.

«Самое сильное впечатление на меня производят случаи, когда в больницу попадают семьями. Вот совсем недавно попали муж с женой: она — в терапию, а он — в реанимацию. Мужчина меня попросил: «Пожалуйста, найдите мою жену и передайте ей три слова. Что я её люблю».

И я её нашёл. Подошёл, спросил, она ли это. Сказал, что муж в реанимации, и передал его слова. И она так обрадовалась! Глаза загорелись, попросила обратно передать, что ждёт его. В процессе разговора позвонила дочка и сказала, что дозвонилась до лечащего врача. Через несколько дней они оба выписались», — рассказывает Олег.

Бывают и другие трогательные случаи. Так, на День медицинского работника женщина, лежащая в реанимации, надиктовала волонтёрам стих-поздравление для всех врачей. «Она учитель русского языка и литературы, хотя уже и не преподаёт. Для неё было важно поздравить медиков. Ей было тяжело говорить — разговаривала шёпотом. Она подняла руку, мы подошли. Попросила записать, сказала, что это очень важно. И начала диктовать поздравление стихами, которые сама же и сочинила. Мы их распечатали на плотной бумаге, отнесли экземпляр и автору тоже. Она до сих пор в реанимации», — рассказывает координатор волонтёров Элина.

Смерть в «красной зоне» приходится видеть часто. Добровольцы отмечают: бывает так, что в одну их смену человек жив, а в следующую — уже нет.

«Бабушка пожилая была — Алла. Я за ней ухаживала, она в процессе общения всегда говорила, что ей важно позвонить дочери. И я поняла в какой-то момент, что ей просто ну очень нужно сделать этот звонок. Я это организовала», — вспоминает Элина.

По словам волонтёра, женщина поговорила с дочкой, была рада, настроение у неё было замечательное.

«А в следующую смену я вижу, что там, где она лежала, отключают аппараты. Я подумала, что её переводят в терапию. Сделав несколько шагов вперёд, поняла, что её не перевели, а она умерла. И в этот момент я осознала, насколько был важен этот звонок. Я мысленно поблагодарила Бога за то, что смогла предоставить бабушке возможность в последний момент поговорить с важным для неё человеком», — говорит Элина.

Особенно важно помнить о том, что ты можешь оказаться последним, с кем человек успеет пообщаться, и каждое твоё слово будет иметь особое значение, добавляет Светлана: «В последнюю свою смену, например, я держала человека за руку и говорила, чтобы он не сдавался, дышал и боролся. Говорить «всё будет хорошо» нельзя. Всё будет как будет. Но мы стараемся. Человек чувствует, когда с ним разговаривают. Бывает даже, что показатели выравниваются».