Горсовет засыпал ковид-вопросами министра Хальзова, приводим его ответы
Министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов на октябрьской сессии горсовета Новосибирска, отвечая на вопросы депутатов, рассказал о главных ковидных проблемах города и области: почему минздрав не задействует под ковидный госпиталь Экспоцентр, есть ли городу прок от профильного военного госпиталя, почему нельзя дозвониться в медучреждения, как быть с очередями из скорых перед инфекционными больницами, какая аппаратура нужна ныне прежде всего, а какой в избытке и как коронавирус отразился на психическом здоровье людей
— Весной в Новосибирске был построен военный госпиталь для лечения больных с коронавирусом. Как с ним организовано взаимодействие?
— За нами закреплено 35 мест, которые они могут выделить. Основная функция этого госпиталя — работа с военными. В первую волну мы использовали эти мощности. Сейчас мы значительно меньше используем этот коечный фонд, поскольку ситуация у военных такая же, как и у гражданских.
— Почему не перепрофилируется Экспоцентр?
— Экспоцентр перепрофилировать не сложно. И летом мы занимались этим вопросом. Но главный вопрос — это люди. Для примера, в Облбольнице сейчас 1300 мест, в Горбольнице 1400. И там и там работают по 1500 человек. Мне нужно где-то взять большое количество медработников (для размещения госпиталя в Экспоцентре). Поэтому концепция пока такая (перепрофилируются только действующие медучреждения). Крайняя степень — санатории. Пока справляемся за счет своих сил.
Из доклада министра Константина Хальзова
— Люди могут сутками просидеть в больницах с поражением легких, с температурой, несколько суток ждать скорой, сутками ждать тесты. Приложение 112 не работает. Вы говорите, что у нас все выравнивается. И говорите, что живем в эпоху пандемии. Военное положение. Так почему вы не проводите курсы недельные, как в войну? Не привлекаете как в Москве фельдшеров?
— Я не говорил, что все хорошо. То, что вы сказали, я это все прекрасно знаю. Если объем первой волны (пандемии) мы получили за три-четыре месяца, сейчас — в считанные недели. И получили все эти проблемы. Вызовов (врачей) на дом — год назад было 200, сейчас 600. Служба скорой помощи — да не дозвониться, но ее используют как справочную: 500 вопросов по профилю службы, 1000 для получения консультаций. Мне понятно, что происходит.
— У больниц образуются очереди из скорых, можно ли что-то с этим сделать? Выстроить логистику?
— Это наш самый больной вопрос (…) Сортировать мы можем только в стационарах, приемных покоях.
— Почему вы не взаимодействуете с общественными организациями, коммерческими. Даже в регионах, где идут военные действия, смертность ниже, чем в Новосибирской области от коронавируса. Почему к депутатам не обращаетесь?
— Знал бы куда, обратился. Бизнесмены помогают, но не афишируют этого.
— Из той аппаратуры, что была закуплена во время первой волны, ныне всего достаточно?
— Все самое востребованное, кроме ИВЛ. На сегодняшний день самое необходимое — концентраторы кислорода.
— Как пандемия повлияла на работу психиатрической службы?
— Мы с ковидом живем всего 8 месяцев. Как пандемия скажется на психиатрическом здоровье, сейчас не ясно. Психиатрическая служба работает. Учреждения не перепрофилированы. Связи с ковидом пока не наблюдается.
— Сколько койко-мест сократилось в Новосибирской области в результате оптимизации системы здравоохранения в последние 10 лет? В прошлом году работники скорой выходили на акцию протеста, увольнялись. Сколько медиков мы потеряли?
— В Новосибирске ни койки ни персонал не сокращались, только административный персонал (…) В скорой помощи ротация кадров большая, но общее число (сотрудников) не меняется.