Православный епископ-вирусолог ответил на возмущенные комментарии верующих про коронавирусные запреты

Журнал «Фома» попросил его ответить на возмущенные комментарии людей, которые не понимают, зачем нужны серьезные меры безопасности во время эпидемии коронавирусной инфекции.

Нет, не всегда. Говорящие так недостаточно знакомы с историей, в том числе церковной. В прошлом тоже были изоляции и карантины — не надо думать, что это новая, придуманная мера. Конечно, уровень знаний о причинах и течении эпидемий был совершенно иной, чем сейчас. Тем не менее люди знали, что остановить чуму, холеру и оспу можно только карантином. И во многих случаях береглись и читали молитвы из дома.

Сейчас много говорят о подвиге святителя Филарета, который ободрял москвичей и собирал на молитву, но это подвиг исключительный. Могу напомнить, что нареченный тем же именем святитель Филарет — но не Московский, а Черниговский, совершая такой же подвиг во время холеры, заразился, и врачи не смогли его спасти. Это было в 1866 году.

Если мы говорим о заразных болезнях, то главный подвиг духовенства чаще заключался в посещении больниц или временных бараков, наполненных заболевшими людьми. Это было и остается огромным риском — свидетельством подвига истинных пастырей. Но от людей часто требовалось иное. Заболевших старались причащать либо отдельно от тех, кого считали тогда здоровыми (поймите, тогда не было современных знаний о передаче вируса), либо на дому или в больницах.

Со времен апостолов нам даны слова о послушании властям. В отличии от гонений на христиан, карантинные меры Церковь воспринимала с пониманием, и никого не смущало, что в законах и установлениях Российской империи в том числе были предусмотрены и ситуации с временным закрытием храмов на время эпидемий. Нет, это не вероотступничество.

Мы с вами почитаем святого праведного Федора Ушакова. А знаете ли Вы, что ему удалось спасти свой флотский экипаж и весь город Херсон во время эпидемии чумы? Причем там был введен жесточайший карантин и были запрещены публичные богослужения.

Адмирал Ушаков ставил патрули на въездах и выездах, всем приказывал оставаться дома, а всех больных изолировал. Болезнь была побеждена, а адмирал награжден орденом святого Владимира. И мы с вами видим не просто понимание со стороны Церкви его действий как руководителя. Этот глубоко верующий человек стал святым молитвенником за нас у престола Божия!

Многие помнят одного из православных Патриархов советского времени — Патриарха Пимена (Извекова), и очень его почитают. А знаете ли вы, что в бытность его Местоблюстителем Патриаршего престола, примерно за год до избрания Патриархом, он участвовал в борьбе со вспышкой холеры в южных районах Советского союза? Охвачены болезнью были Кавказ, Астраханский край, Одесса — и беда грозила всей стране.

И тогда был подписан указ, согласно которому категорически запрещалось прикладываться к иконам, а причастие мирян благословлялось исключительно на дому в случае немощи или болезни. Никаких перемен в отношении к Патриарху Пимену в церковном сообществе это не вызвало, а совместные действия властей и Церкви позволили победить опаснейшую болезнь быстро и с минимальным числом потерь.

Это лишь некоторые примеры, о которых нам известно. Желающие могут обратиться также к «Настольной книге для священно-церковно-служителей», изданной впервые в конце XIX века. Впрочем, в «Фоме» уже была подобная публикация. В «Книге» внимательный читатель обнаружит особые меры предосторожности и для пастырей, и для паствы в связи с эпидемиями. Нынешние события заставят внимательнее изучать историю Православия именно в связи с этой темой, вызвавшей у части людей вопросы. Это еще одно реальное свидетельство. Думаю, что нынешние события заставят особо потрудиться историков Церкви, чтобы люди без сомнений слушались голоса Священноначалия и проявляли разумное послушание власти.

Очень важно понимать, что богослужения в нашей Церкви продолжают совершаться. Наша страна знала намного более страшные времена с точки зрения возможностей приобщиться к церковным таинствам и получить пастырское окормление. Мы не должны забыть о временах, когда на территории нашей родины почти все храмы были уничтожены или закрыты, а священнослужителей ждали аресты, а часто и мученическая кончина. Но молитва звучала и тогда, а верующие во всем стремились поддержать своих архипастырей и пастырей, молились тайно, тайно передавали в тюрьмы и ссылки Святые Дары — и это было смертельно опасно.

А сейчас служатся Литургии, богослужения транслируются для верующих в прямом эфире, совершаются крестные ходы, священники ходят к старикам и причащают их на дому. Давайте сопоставим нынешнюю ситуацию и то, что мы пережили в XX веке.

У прихожан есть благословение Патриарха оставаться дома. Это церковный ответ, это помощь нашим властям, нашим врачам и добровольцам, которые борются сейчас с эпидемией. Никто не покушается на нашу веру, единство Церкви проверяется в другом — в осознании, что где бы мы ни молились, на богослужении в храме или у себя дома, келейно, Христос посреди нас. Мы внешне разобщены карантином, но мы можем молиться и быть вместе духовно. Не надо бояться — нас соединяет сам Господь.

Люди, которые так говорят, не владеют полной информацией. Они, в основном, верят тому, что пишется в Интернете. Они сравнивают цифры смертности от разных болезней в момент, когда во многих странах коронавирусная инфекция еще только набирает силу. Серьезные специалисты не могут сейчас оценить всех последствий происходящего, но им совершенно ясно, что такой эпидемии не было уже давно — это новый неизученный вирус: очень прилипчивый, очень заразный, так как передается воздушно-капельным путем.

Такие драконовские меры предосторожности нельзя объяснить чьей-то выгодой, каким-то мифическим заговором чиновников — все страны мира понесут огромный урон от карантина. Для риска благосостоянием миллиардов людей может быть только одна причина — объективная опасность коронавируса.

От него пока нет лекарства, от него нет вакцины, от него заразились и умерли многие врачи, несмотря на то, что они старались соблюдать все меры безопасности. Врачи сейчас жертвуют собой ради наших жизней и здоровья.

Посмотрите, что творится в Испании, Италии, Великобритании и США. В Китае число заболевших удалось снизить только путем жесточайшего карантина. А в Италии врачи плачут и говорят: «Я должен решать — кому жить, а кому нет».

Это очень опасная болезнь и, если мы не будем реагировать на предписанные меры осторожности, будет еще хуже, чем в Италии. Неужели вы считаете, что 10% смертности — это просто шутка?!

Поверьте, это не просто ОРВИ: по статистике, больной ОРВИ или гриппом человек заражает вокруг себя меньше людей, чем тот, кто болен коронавирусом. Возможно, кто-то пропустил информацию из Южной Кореи о так называемом пациенте 31. Этим 31-м пациентом с диагнозом коронавирус стала прихожанка Церкви Иисуса культа Синчхончжи, которая не подозревала о своей болезни и успела за три дня посетить несколько общественных мест, инфицировав сотни людей. Среди инфицированных — 544 заболевших, остальные 9000 — помещены в карантин.

Так всего от одного человека пострадало несколько сотен людей. Все дело в том, что некоторые люди распространяют вирусы более интенсивно. Ученые не знают, почему так происходит — они еще изучают этот вопрос, как и сам вирус — он везде ведет себя по-разному, видимо, быстро изменяется и мутирует.

Я вирусолог, и когда работал по специальности, должен был исследовать новые вспышки болезней и подбирать к ним эпидемиологические меры — это то, что сейчас делает государство. Так вот — у меня сейчас нет никаких оснований государству не доверять.

Повторю вслед за специалистами: сейчас, когда у нас нет вакцины, только карантин может остановить передачу вируса. Этот вирус паразитирует в основном на людях — и живет пока передается. Некоторые люди не осознают, что могут быть носителями, либо болеть без симптомов (это две разные вещи). Все они будут способствовать передаче вируса. Эта передача может быть остановлена тремя способами: либо человек выздоровел, либо умер, либо находится в затворе, на том самом карантине. При карантине путь распространения вируса останавливается. Не нужно быть специалистом в вопросе, чтобы понять: нам нельзя быть сухой соломой на сеновале. Это, между прочим, и вопрос о нашей ответственности перед ближними, которых мы можем невольно подвергнуть опасности.

По существу такой вопрос могли бы задать и евангельские фарисеи, требующие у Иисуса Христа знамений или чудес. И Спаситель совершал чудеса, но не ради требующих знамений, а ради веры просящих милосердия. В Его отечестве последних было мало, и чудес там было мало. В любом чуде, совершаемом Богом, обязательно участвуют, по крайней мере, двое, — Сам Творец и тот (или те), ради которого чудо совершается. В совершившемся чуде обязательно встречаются всемогущая любовь Божия и пусть самая маленькая, но искренняя и смиренная, основанная на любви вера человеческая. Любовь Божия пребудет с нами до скончания века.

По существу мы все, все человечество, несмотря на всю нашу греховность, до сих пор буквально погружены в океан Божественной любви. Но если нет встречной любви человеческой, то нет и веры, а значит, тщетна наша молитва, и благодать Божия не коснется нашей жизни.

О значении веры всегда напоминал своим ученикам Христос. Возьмем евангельский отрывок, где отец просил Господа вылечить его сына от падучей болезни. «Если хоть сколько-то можешь веровать, то все возможно верующему», — ответил Христос просящему. И тогда отец сказал: «Верую, Господи, помоги моему неверию!». И этого смиренного «маловерия» оказалось достаточно, чтобы Господь оказал ему милосердие. И вспомним другое место из Евангелия, когда сам апостол Петр обещал даже перед лицом смерти не оставлять Учителя. Можем ли мы сомневаться в вере будущего первоверховного апостола, на которой Христос как на камне основал свою Церковь? Конечно нет. Но, видимо, к великой вере Петра в тот момент прикоснулось некое самомнение, гордость, искушающие Господа. И благодать Божия отступила, и тогда страх вошел в сердце апостола. И только после его горьких слез благодать вернулась.

Вспомним апостола Павла, который просил у Господа исцеление от своей болезни? Павел правильно понял волю Божию и смирился, когда не получил исцеления. Он и в последствии с заботой и тревогой писал ученикам и просил беречь свое здоровье. Такие же слова мы можем найти у святителя Иоана Златоуста, который сам тяжело страдал от болезней и прибегал к помощи врачей, и советовал другим беречься.

Кому же мы уподобимся, если не будем обращать внимание на реальную угрозу заражения опасной, особенно для пожилых прихожан, инфекцией? Кто из нас скажет, что у него большая вера, чем у наших великих святых? Говорить о своей вере и быть уверенным в том, что Господь помилует нас от болезни — большая дерзость и искушение Господа. «Не искушай Господа Бога твоего» — эти слова остаются для нас главными в текущей ситуации.

Критики предохранительных мер, наверное, не понимают серьезности нынешней ситуации. В момент, когда мы беседуем с вами, в Церкви трудится специальная рабочая группа по коронавирусу. В первую очередь, конечно, стоит вопрос о всесторонней помощи людям: тут и доставка продуктов, лекарств, сборы пожертвований, где позволяет квалификация — помощь в больнице, но параллельно в группу стекается информация, что у нескольких священников болезнь уже подтвердилась, у нескольких выявлены симптомы, а часть, к сожалению, находится в тяжелом состоянии. И мы молимся о них.

Их болезнь — не свидетельство маловерия. В каком-то случае это недостаточная осторожность, но в целом — это одна из причин, почему священнослужение называется именно служением. И это путь за Христом, а Великий пост нам напоминает о Его страданиях и смерти на кресте. Церковь, святыни, таинства — все это спасительно, но многие люди, к сожалению, до сих пор не хотят услышать, что речь идет о спасении не ради благополучия в этом мире. Спасение — не в избавлении от болезни и смерти, спасение — в соединении с Богом и следовании Ему уже в этой жизни, попытка войти в вечную жизнь, в Царствие нашего Отца, избежать духовной гибели. Вот ради чего святыни и таинства. Требуется мужество признать, что от болезней наша вера сама по себе никого не страхует. Более того, Христос предлагает нам понести по силам свой крест ради нашей вечной жизни.

А отношение к Церкви как к барокамере с особым микроклиматом и обеззараживанием чревато искушениями — такая вера может оказаться очень шаткой. Болезнь забирает молодых и старых, врачей и ученых, православных и католиков, мусульман и атеистов. Человек может прийти в храм уже больным, но не подозревать об этом. Вот только он заразит большинство тех, кто находился рядом с ним. В храм часто заходят люди невоцерковленные, которые просто ставят свечки и уходят. Они не знают, что такое духовная общность, что такое молитва и таинства Церкви. Каждый пришедший в храм может быть потенциальным носителем вируса.

Эта пандемия должна действовать отрезвляюще и напомнить нам, как мы далеко ушли от Бога. В Великий пост мы оказались в ситуации, когда все увеселительные учреждения закрыты, когда мы избавлены от значительной части будничной суеты и отвлекающих привычек. Для многих эта ситуация вынужденная и непривычная, но любой может обратить ее себе во благо. Мне здесь видится промысел Божий для тех, кто должен находиться в режиме самоизоляции. Нам не надо искать, чем заняться дома — надо брать и со смирением молиться. А вот допускать в сердце страх действительно не надо. Все что мы делаем, мы делаем ради Христа, наших ближних. Следуя за Христом, мы просим Его о милости и верим, что Господь везде и всюду рядом. Недаром сказано: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:19-20)».

«Фома» / Патриархия.ru