Есть ли очереди на границе, и кто едет из Северного Казахстана в Омскую область
Как обстоят дела на границе России и Казахстана после взаимной отмены коронавирусных ограничений, рассказали наши коллеги из Омска, передает Петропавловск.news.
После двух лет ограничений случилось долгожданное: Россия и Казахстан обоюдно сняли ограничения на въезд и выезд из страны. Особо внимательно за решением вопроса наблюдали жители приграничных регионов, в том числе и Омской области. Всё потому, что с этого момента для жителей двух стран открылись дороги к друзьям и родственникам.
В день падения российско-казахстанской стены мы побывали на автомобильном пункте пропуска «Исилькуль» и пообщались с жителями соседних государств, курсирующих через границу.
По обе стороны пункта стоят пограничники, которые дополнительно проверяют разрешение на проезд.
Мы подъезжали к границе с твердым убеждением о предстоящем ажиотаже: очереди из десятков машин, компании дальнобойщиков на обочине, сетующих на образовавшиеся из-за снятия ограничений пробки, и прочие особенности выезда в соседнюю республику в разгар сезона. Но уже в километре от пункта пропуска стало ясно, что мало кто торопится пересекать границу. У шлагбаума стояли всего две машины и одна фура. Может, время было слишком раннее (мы приехали около 11:30), или сказался день — начало рабочей недели.
Как рассказали нам сотрудники погранконтроля, на службе есть три вида собак: специальные, розыскные и караульные. Первые — нюхачи, вторые — для задержания, а третьи — для охраны объектов. На границе с Казахстаном работают только первые две.
Тем, кто не пересекал сухопутные границы, наверное, представляются многометровые заборы с колючей проволокой и патрули с овчарками. Но это не так. Благодаря дружбе двух стран, все гораздо проще. В разные стороны по границе пролегают поля скошенного сухостоя, леса и фермерские земли, из-за чего по территории постоянно гуляет пронизывающий ветер. Сама территория исилькульского пункта пропуска огорожена забором, в его пределах самое необходимое — шлагбаумы в обе стороны и несколько строений, в том числе здания с кабинками паспортного контроля.
После внешнего осмотра в дело вступает нюхач. Он ищет либо наркотические, либо взрывчатые средства.
Одним из первых гостей пункта, который привлек наше внимание, стала одиноко шагающая с казахстанской стороны женщина. Несмотря на уверенную походку, она явно была чем-то огорчена. Как выяснилось, пенсионерка пыталась попасть к своим тете, брату и сестре в Нур-Султан — она не виделась с ними два года из-за ограничений. Однако на пункте пропуска в Казахстан пришлось развернуться.
— Я отсюда (из России. — Прим. ред.) ехала в Казахстан. И там меня не пропустили, потому что у меня ПЦРа нет. Прививки есть, а ПЦРа — нет <…> Мы знали, что граница открыта. Хотя у меня прививки есть. Я не знала, что там [в Казахстане] не котируются наши прививки — меня и вернули, — поделилась пенсионерка Елена Григорьевна и отправилась за шлагбаум в сторону Омска. Там ее забрали близкие и увезли обратно в город.
До казахстанского пункта пропуска еще нужно проехать или дойти около 750 метров нейтральной территории.
Спустя время к паспортному контролю подъехал серебристый минивэн. Из него один за другим посыпались люди и гуськом отправились к паспортному контролю — они здесь явно не первый раз. В разговоре предположение только подтверждается.
— За период пандемии я несколько раз приезжал на лечение в Российскую Федерацию (до снятия ограничения это был один из легальных способов пересечения границы. — Прим. ред.), но сейчас еду в первый раз после открытия. Мы все, как граждане Казахстана, очень рады. Я — представитель малого бизнеса, для меня это вообще отлично. Наши торговые отношения давным-давно связаны, поэтому была проблема с доставкой товара, лишняя оплата на перевозку. Сейчас же я могу поехать, закупить товар в Омске для дальнейшей реализации на территории Казахстана, — рассказал один из пассажиров минивэна Тимур и добавил, что в республике он торгует продуктами.
Для пересечения российского пункта нужен только паспорт. Во время проверки документа сотрудники определяют, можно ли человеку выезжать за пределы страны или нет.
Когда через пункт проходят очереди и на досмотре не остается машин, время будто бы останавливается. Только ветер и прогуливающиеся от одного здания к другому пограничники напоминают, что здесь продолжается жизнь. На горизонте, со стороны казахстанского пункта, появляется еще один серебристый минивэн. Из салона выходит семья: мама, папа и две дочки. Это их первая поездка в Россию за последние пять лет. Как оказалось, для визита в первый день открытия границ была веская причина: Татьяна — мать семейства — едет к своей сестре, о существовании которой она узнала несколько лет назад. Только сейчас у нее наконец-то появилась возможность повидаться с ней.
— Я никогда не знала, что она у меня есть даже, — говорит Татьяна. — Я поехала в колледж учиться, в Исилькуль, там меня постоянно звали Наташа. Я обратила внимание, почему Наташа-то? Оказалось она тоже училась в Исилькуле у моего классного руководителя. Я ее по фамилии своей нашла, она у нас редкая — Черноморские.
Как говорит отец семейства, ехать решили еще и из-за опасений по поводу возможности очередного закрытия границ. Сейчас есть возможность, хочется познакомить дочерей с тетей.
Татьяна Мекерова впервые за пять лет возвращается в Россию, чтобы повидать родную сестру.
Встречу с родными и близкими можно назвать главной причиной, по которой люди курсируют между государствами. Дети едут на малую родину к родителям, а старшее поколение, наоборот, стремится посмотреть, как живут дети и внуки в другой стране.
— Я ездила к детям. Теперь домой еду, — отвечает пенсионерка Галина, возвращаясь в микроавтобус, который следует в Казахстан. В руках она сжимает голубой паспорт с золотым тиснением. — Конечно, лучше стало [после снятия ограничений]. Теперь спокойно сели, поехали к детям.
— Пускай теперь казахи открывают, — подхватывает ее соседка по автомобилю, имя которой мы, к сожалению, не расслышали из-за ветра.
— Так открыли сегодня, мы поэтому и приехали, — отвечает наш фотограф Елена.
После недолгой паузы женщина с улыбкой парирует: «Ну так это прекрасно!».
Единственное, чем остались недовольны женщины, — требованием ПЦР-тестов казахстанской стороной и отказом принимать российские сертификаты о вакцинации.
В Омской области трудно найти человека, у которого бы не было родных или друзей из республики.
Спустя несколько минут шлагбаум со стороны Исилькуля открылся и к зданию паспортного контроля подъехали машины на буксире. На подъезде к границе у ведомой машины случилась поломка. Все пассажиры — родственники, и ехали они в Казахстан к родным. После смерти близкого человека, говорит водитель автопоезда, они полгода не могли заехать в страну без оснований.
У самой границы у машины вытекло масло — пришлось цеплять хвостом.
— Мы это долго ждали. У нас бабушка была, только дети к ней ездили, а внукам — недостаточно оснований, — объяснил нам Сергей, и трое человек на заднем сиденье утвердительно закивали головой.
Каждый, с кем мы пообщались, приветствовал открытие границ.
Ближе к обеду у въезда на исилькульский пункт стала образовываться очередь. В одной из машин с омскими номерами сидела женщина по имени Ольга. Она с удовольствием согласилась с нами пообщаться, сказав, что в данный момент времени у нее полно.
— Три года, — отвечает женщина на вопрос о том, как долго она не была в Казахстане. — Еду на кладбище к родителям, хоть проведаю. Сегодня утром в 8 часов ПЦР пришел, и я поехала. Родных [в Казахстане] никого нет.
К обеду у шлагбаума выстроилась очередь из автомобилей.
Всё это время от могил близких людей Ольгу отделяли около 50 километров дороги или 40 минут езды. Переехала в Россию женщина уже после развала СССР вместе с ребенком и вряд ли думала, что в какой-то момент не сможет вернуться домой даже на время.
Ольга едет в Казахстан, чтобы побывать у родителей на кладбище. Раньше это было невозможно.
На пункте пропуска трудно не обратить внимание на количество проезжающих микроавтобусов. Зачастую из них на паспортный контроль выходят совершенно незнакомые друг другу люди. Дело в том, что между Омской, Павлодарской и Северо-Казахстанской областью активно развита работа частных перевозчиков. С одним из водителей такого сервиса нам и довелось пообщаться.
— Хуже будет, для нас точно, — рассказывает опытный перевозчик Александр. — Раньше мы ездили так: высаживали на нейтралке (территория между российским и казахским пунктами. — Прим. ред.), они пешком переходили, и всё. А сейчас мы напрямую ездим. Поэтому конкуренция большая, цена будет опускаться.
По словам Александра, до пандемии билеты стоили около 500 рублей в одну сторону. После — цены выросли в три раза. В нынешних условиях, судя по всему, придется сбавить расценки, чтобы остаться на плаву.
До прихода в этот бизнес, говорит омич, он работал на заводе начальником цеха. В какой-то момент зарплаты стало не хватать, он купил минивэн и начал возить людей через границу. Однажды компании, в которой он работает, удалось перевезти 96 человек за одни сутки (и это не рекорд среди омских частников). Сейчас средний поток «попутчиков» — около 40 человек за день.
Александр (слева) несколько лет назад стал частным перевозчиком. В пандемию он пересекал границу благодаря тому, что у него есть родственники в Казахстане.
Как рассказали нам сотрудники исилькульского пункта, в их направлении проезжало максимум около 5000 человек в день. В данный момент им приходится проверять порядка 1,5 тысячи человек за сутки. Но к лету, уверены они, поток значительно увеличится.
Граница с дружественной страной выглядит именно так. К слову, чтобы использовать приграничные земли (пять километров от разметки), фермер должен получить разрешение на ведение сельскохозяйственной деятельности.