С надеждой на правильные выводы. Интервью с актером Антоном Некрасовым
— Весь мир сейчас вынужден жить в условиях самоизоляции. Это очень странное время, на которое кто-то смотрит только с отрицательной стороны, а кто-то, наоборот, умудряется найти в сложившейся ситуации что-то положительное. Как на этот исторический момент смотрите вы?
— Я согласен, время действительно странное. А вопрос сложный и неоднозначный. И смотрю я на него также противоречиво. У меня нет однозначного взгляда на то, что сейчас происходит. Очень много информации неподтвержденной, очень много фейков, и от этого прессинга, от этой напряженности, которая чувствуется даже в воздухе я, конечно, очень устал. Я думаю, все люди устали от этого. Поэтому мне бы хотелось, чтобы все это поскорее уже закончилось. Я надеюсь, что из всего этого люди сделают определенные выводы. Правильные. Хотя надежды на это очень мало.
Единственный, может быть, позитивный момент, который я могу углядеть в происходящем, - это то, что из-за замедления деятельности человека природа хоть каким-то образом отдыхает сейчас. И я надеюсь, что человечество сделает правильные выводы в сторону уменьшения негативного влияния на природу и на все животное. Потому что этот вопрос меня действительно волнует.
— Актеру, то есть человеку, профессия которого непосредственно связана с людьми и живым общением, трудно дается самоизоляция?
— Помимо актерской профессии, у меня есть еще много других увлечений. Я бы не назвал себя человеком, стопроцентно отдающим все свои фибры театру, у меня много других занятий. Нет, актерская деятельность в моей жизни занимает очень большую часть, но я как-то переключаюсь на другие сферы своей жизни. Естественно, мне не хватает актерской работы, не хватает этого ощущения, когда выходишь на сцену, этого процесса, но не критично, я бы так сказал. То есть я нахожу себе другие занятия, и поэтому как-то все проходит, в принципе, неплохо.
— Как использовать это время с пользой для себя?
— Я стараюсь чаще выезжать на природу. В принципе, я это делал и раньше, и всегда это любил. К сожалению, погода, даже не карантин и не самоизоляция (хотя у нас в Пензе и нет как таковой самоизоляции, у нас нет строгого ограничения), в эти месяцы не позволяла мне часто выезжать, а я люблю выезжать в лес. Но, по возможности, это делаю. К тому же, я уже говорил, что у меня есть много других сфер деятельности. К примеру, я не перестаю практиковать и преподавать йогу, хотя сейчас формат занятий поменялся.
— Музыканты сейчас массово перешли на формат онлайн-концертов, некоторым даже удается немного зарабатывать на них. Как думаете, есть ли перспективы перехода на такой формат у театров, кукольных, в частности?
— Театрам и актерам сложно перейти на какой-то оналайн-формат и продолжать, например, зарабатывать деньги в онлайн-режиме, потому что все-таки театр — это живое общение непосредственно со зрителем. Хотя кто-то как-то, наверное, пытается поддерживать это все на плаву, особенно частные театры. Тот же Karlsson Haus [детский кукольный театр из Санкт-Петербурга] каким-то образом держится на плаву, какими-то онлайн-проектами пытаются заниматься.
— Работа в «Кукольном доме» во время пандемии продолжается?
— Работа в кукольном театре никаким образом не продолжается. Мы сейчас все сидим дома. Мы просто выкладываем какие-то архивные записи, которые раньше не публиковались. Мы не можем выкладывать все спектакли, потому что на перспективу какие-то из них еще работаются на сцене, поэтому мы выкладываем сейчас те спектакли, которые уже сняты с репертуара и не будут идти. Их мы выкладываем для просмотра. Еще мы запустили онлайн-проект «Сказка на дом», где артисты театра читают произведения Александра Пушкина.
— Не страшит тот факт, что театрам, скорее всего, в числе последних разрешат вернуться к работе после пандемии?
— Да, это действительно так. В театрах, скорее всего, не скоро восстановится нормальный рабочий режим. Это не раньше, мне кажется, сентября-октября. И все равно еще будет присутствовать страх посещения театров и массовых скоплений людей. И кто-то прогнозирует вторую, третью волну коронавируса. Так что перспективы пока туманны. Я на счет этого иллюзий не строю, и мне кажется, что театры вернутся к работе еще нескоро.
— Вы человек, который работает за идею, или все-таки денежная сторона вопроса вас волнует?
— Денежная сторона всегда важна, в любом случае. Идея идеей, а денежная сторона важна, и мне в какой-то степени повезло, что я могу, занимаясь тем, что мне нравится, получать за это денежное вознаграждение. В этом нет ничего плохого. Может быть, в начале начинающим, молодым хочется работать за идею, мы, в принципе, так и работали когда-то, но потом хочется все-таки, чтобы твой труд оценивался и финансово. Так что, да, финансовый вопрос для меня важен, я этого не скрываю.
— А как насчет похвалы? Положительные отзывы зрителей или профессионального сообщества – насколько они важны для вас, чтобы не терять рабочего запала и иметь творческую мотивацию?
— Естественно. Тут я тоже скрывать ничего не буду. Положительные отзывы и похвала для меня важны, как и для любого другого человека. Я думаю, не найдется ни одного человека, который бы сказал: «Мне не важно мнение других людей о том, что я делаю». Может быть, и есть такие, но мне кажется, их очень мало. Даже не буду выделять — творческая профессия или нетворческая. И, да, это действительно мотивирует.
Много таких случаев, когда ты выходишь на сцену перед школьниками, которые конвейером идут, у нас это часто бывает. И когда ты выходишь на сцену и видишь, что им неинтересно, их пригнали сюда, скажем так, не по желанию, естественно, и тебе не очень-то хочется выкладываться. А когда ты выходишь на сцену и видишь заинтересованность, неважно, дети это или взрослые зрители, все по-другому. Потому что театр — это диалог между зрителем и актером, и взаимодействие очень важно. Это действительно мотивирует.
— Важно для актера выходить из зоны комфорта? И вообще нужно ли себя ломать, может быть, лучше и продуктивнее просто получать удовольствие от процесса?
— Да, в какой-то степени это необходимо. В какой-то степени нужно создавать стрессовую ситуацию, чтобы как-то растормошить себя и перейти в какие-то определенные плоскости работы, в которых ты раньше не бывал. Но здесь все зависит от подвижности твоего нутра. Есть актеры, которым нужно это делать, создавать какие-то условия. Обычно они создаются режиссером. Если режиссер грамотный и профессиональный, то он видит, каким актерам нужно создавать такие условия, ставить их в стрессовую ситуацию, чтобы они выходили на какие-то другие уровни работы. Некоторым актерам этого делать не нужно. Потому что актер сам себя внутренне выводит на определенные нужные ему уровни.
Мне, например, не очень нравится, когда меня ставят во время репетиции в стрессовую ситуацию, потому как со мной это не работает. Я могу сам себя выводить в нужное русло. Для меня не нужно создавать определенных условий, выводить меня из зоны комфорта. Зона комфорта — достаточно условное понятие. Все-таки я себя комфортно могу чувствовать в широком спектре эмоциональном. Поэтому эта зона у меня очень широкая.
Но вообще ломать никого никогда не надо. Я видел эти системы слома человека, этим пользуются многие и необязательно в актерской профессии. Так как у меня первая профессия была художник, я учился в художественном училище, и там это все применяют, везде это применяют: приходишь и тебе говорят, что ты ничего не умеешь, ломают. Но не уверен, что это правильный подход. Опять же: все индивидуально. Есть особо строптивые люди, которым кажется, что они все умеют. Есть — адекватно понимающие и готовые учиться люди. Это сложно. Методы у всех разные, но могу сказать, что работа с Владимиром Ивановичем [Бирюковым — художественный руководитель пензенского областного театра «Кукольный дом»] — это определенного рода стресс. И немногие выдерживают работу с такими режиссерами. Как раз для них это находится вне зоны комфорта, хотя мне работать с Владимиром Ивановичем достаточно комфортно. Конечно, бывает разное, но все-таки у меня не было такого, чтобы меня что-то выводило из равновесия.
— Самая сложная ваша роль? Почему именно она?
— Самая сложная роль — та, которая не по нутру тебе. Я все-таки характерный актер, и мне интереснее работать с достаточно сложными персонажами, зачастую н позитивными, отрицательными. Мне сложно играть очень-очень позитивных персонажей, героических. Мне эти роли даются сложно, потому что мне неинтересно, мне скучно. Но в силу того, что мы работаем не всегда с тем, что нам нравится, и это приходится делать.
Была такая роль — рассказчика в спектакле «Забытая сказка», сейчас я с ней не работаю. Я не могу сказать, что я плохо ее делал. Естественно, я ее делал хорошо и профессионально, но там было только ремесло, и поэтому для меня это была сложная роль. Это было не мое по внутреннему ощущению, мне было некомфортно в этом. А остальное: даже если физически сложно, морально сложно, выматывающе, но роль тебе нравятся, ты кайфуешь от того, что ты делаешь, — она не сложная, я не могу ее такой назвать. Поэтому для меня разделение такое: если мне скучно и неинтересно — вот это для меня мука, а если ты мучаешься — тебе сложно. Если тебе кайфово, но роль сложная, насыщенная физически, эмоционально, — от этого я получаю удовольствие.
— Вы задействованы и в детских, и во взрослых спектаклях «Кукольного дома». С какой аудиторией вам интереснее всего работать? Чем отличается подход к работе в спектаклях для разных возрастных категорий?
— Мне, не скрою, интереснее работать со взрослой публикой. Это правда. Хотя детская публика тоже приятна и интересна, здесь много сюрпризов, но приятнее мне все-таки работать со взрослой публикой, во взрослых спектаклях.
Подходы в общем-то ничем не отличается. Если рассматривать спектакль, детский или взрослый, — подход одинаковый актерский лично у меня. И там, и там — определенные задачи. Воздействие на ребенка, естественно, другое, нежели воздействие на взрослого человека. Если ты профессионал, то ты профессионал в любом спектакле: в детском, во взрослом — неважно, здесь просто разный материал.
— Вы следите за работой своих коллег из кукольных театров других городов? Для вас важно быть «в тренде», знать, что показывают, какие авторы в почете, что популярно?
— Естественно, я слежу за работой своих коллег в других театрах кукол из других городов. Вопросом о том, что сейчас в тренде, а что не в тренде, никогда не задавался. Мы делаем спектакли, они получаются. Может быть, мы и задаем в какой-то степени тренды в театре кукол, скажем так. Потому как пензенский театр считается одним из ведущих театров в России среди театров кукол. Поэтому наши спектакли все-таки выходят в тренд, они диктуют в принципе в какой-то степени направление, в котором нужно двигаться. Ну, по крайней мере, спектакли для взрослых.
— Сохранилась ли у вас способность оставаться простым зрителем и не оценивать спектакль с точки зрения профессионала?
— Нет, не сохранилась. Это проблема. Проблема всех профессионалов. Не важно, из какой области. Я и с точки зрения художника тоже не могу оценивать изобразительное искусство как “нравится”, “не нравится”. У меня включается профессиональный взгляд, я начинаю оценивать работу с точки зрения профессионала. И также с точки зрения профессионала я смотрю спектакли. Это проблема, я не получаю удовольствие. Вернее, я получаю удовольствие от просмотра спектакля, но очень редко. Такое, чтобы сесть и сказать: “Вау! Вот это просто бомба!”, - редко сейчас происходит. Очень трудно мне угодить. Поэтому я в этом смысле очень сложный зритель, и мои коллеги в других театрах знают, что я могу, если меня, конечно, попросят об этом, разобрать спектакль и высказать свое мнение. Естественно, по-дружески. Нет, я очень-очень сложный зритель.
— Назовите ваши любимые кукольные спектакли.
— «Когда я снова стану маленьким». Спектакль кукольный, но поставлен в драматическом театре. Поставил его Евгений Николаевич Ибрагимов. Просто прекрасный спектакль. «Железо». Мне понравился этот спектакль. Не могу сказать, что он любимый, но хороший. Это театр Образцова. «Ваня», театр Karlsson Haus, Санкт-Петербург. «Птифуры», театр «КУКФО», Санкт-Петербург, замечательный спектакль.
— Пензенский «Кукольный дом» в ближайшем будущем ждет новое здание театра, о котором коллектив учреждения мечтал долгие годы. Что вы ждете от нового театра, какие творческие надежды на него возлагаете?
— Я сомневаюсь, что это будет в ближайшем будущем. Конечно, процесс пошел, сдвинулся с места, но я думаю, это еще лет этак 5-10. А с тем, что сейчас будет, мягко если сказать, экономический спад, и финансирование будет сокращено, то что-то как-то я не очень смотрю оптимистично на это все. Поэтому никаких надежд я не возлагаю пока. Это все очень туманно.
Беседовала Татьяна Котина