Как COVID-19 изменил духовную жизнь в СИЗО и тюрьмах Петербурга

Почти полгода в исправительных учреждениях не только Петербурга и Ленобласти, но и всей страны действуют ограничения, связанные с COVID-19.

Почти полгода в исправительных учреждениях не только Петербурга и Ленобласти, но и всей страны действуют ограничения, связанные с распространением COVID-19. Для сдерживания уровня заболеваемости коронавирусом ФСИН была вынуждена ввести ряд ограничений. Они, как оказалось, коснулись не только арестантов и их родственников, которые стали реже видеться. Так, например, последним запретили приходить на краткосрочные свидания.

В условиях карантина и замкнутости в застенках СИЗО остро встал вопрос психологического состояния обитателей тюрем. ФСИН решила изучить статистику по суицидам в камерах, ее результаты пока неизвестны. Духовенство настаивает, что лишать духовной помощи оступившихся ни в коем случае нельзя. В интервью ФАН протоиерей Олег Скоморох рассказал, что даже в условиях сложной эпидемиологической обстановки было бы неплохо подумать об упрощении процедуры организации встреч священников с арестованными.

— Как карантин из-за COVID-19 повлиял на состояние арестованных?

— Последний длительный период карантина, вызванный коронавирусом, значительно ограничил возможности подследственных на встречи с родственниками. В какой-то момент — на прием посылок и передач. Люди, и так находящиеся в изоляции, еще больше почувствовали себя стесненными, и их психологическое состояние обострилось. Нас попросили заострить внимание и позицию каждой религии на суицид, на то, что связано со склонностью к членовредительству, попытками самоубийства. Любой человек задумывается о том, как его религия говорит о таком способе ухода из жизни, о том, как нужно переживать кризисные моменты, на все реагировать, как об этом думать и как это переживать.

— Скажите, карантин из-за COVID-19 как-то повлиял на духовную работу c арестованными?

— Сейчас, безусловно, осложняют нашу духовную работу условия карантина, в которых находится вся наша уголовно-исполнительная система, да и не только она. Те ограничения, которые касаются встреч с родными, других вопросов, касаются в том числе и священнослужителей. Однако за первым изолятором (СИЗО №1 «Кресты»), например, закреплено несколько священнослужителей, поскольку там пребывает достаточно большое количество подследственных. Они по утвержденной процедуре встречаются с теми, кто изъявляет желание, туда приходят не только православные священники, но и служители других конфессий — ислама, иудаизма, буддизма. Конечно, мы понимаем, что потребностей гораздо больше, чем сейчас возможно сделать.

— Как же насчет идеи строительства отдельного храма около СИЗО «Кресты» в Колпино?

— Было бы здорово, если бы был построен на нейтральной территории СИЗО храм, чтобы родственники подследственных и осужденных могли приходить, молиться, встречаться со священниками. Хорошо было бы, если бы законодательно была закреплена возможность упрощенной организации встреч священнослужителей с подследственными. Сейчас все-таки это не так просто — необходимо и заявления подписывать, не только в учреждении, но и у следователя или судьи. Человек, который находится в СИЗО, часто достаточно срочно и остро нуждается именно в духовной помощи. Мы понимаем, что это не находится во власти руководства учреждения, потому что все исполняют положенные правила и так далее. В целом ситуация достаточно благоприятная, священнослужители по мере возможности ходят, посещают тех, кто там находится. Хотелось бы, чтобы был упрощен законодательно момент, который касается организации встреч со священнослужителями.

— Что же стало с храмом в старых «Крестах» на Арсенальной набережной?

— Хотелось бы, чтобы не забывали про старые «Кресты». После переезда СИЗО №1 в Колпино в старых «Крестах» жизнь не остановилась. Туда переехала колония-поселение, там находятся осужденные, есть подразделения нашего УФСИН. И главное, что для нас важно, там действует храм, по субботам служится литургия. Для верующих людей важно, что в храме совершается богослужение, и это хорошо. Большая благодарность руководству УФСИН, которое разрешает, чтобы в закрытом учреждении продолжалось богослужение и приходили миряне. Надо вспомнить, что сейчас идет 800-летний юбилей Александра Невского (в этом году Россия отмечает 800-летие со дня рождения государственного деятеля и полководца князя Александра Невского. — Прим. ред.). Наш храм тоже освящен в честь Александра Невского. Кроме того, недавно был 130-летний юбилей со дня освящения этого храма. Понятное дело, когда следственный изолятор был действующим, его поддерживали, ремонтировали периодически. Сейчас, конечно, там все начинает сыпаться, рушиться и так далее. Безусловно, жалко, что такое знаковое историческое место для центра Петербурга переживает сейчас нелегкие времена. Как бы мы ни относились к тюрьме, все равно это центральная историческая тюрьма с выдающимся храмом-памятником. Хотелось бы, чтобы не забывали, что в этих заброшенных корпусах стоит действующий храм, который нуждается во внимании и помощи.

— То есть попасть в храм бывших «Крестов» сейчас возможно?

— Вход в храм относительно свободный — по субботам в 9:00 мы с верующими собираемся у входа с Арсенальной набережной и после предъявления паспорта заходим на богослужение. После окончания богослужения в районе полудня мы выходим обратно в сопровождении сотрудника УФСИН. Нас организованно туда впускают и после окончания богослужения так же организованно выпускают. Обычно это около 15-20 человек. По большим праздникам, когда престольные праздники, отдельно получаем разрешение, и тогда есть возможность пустить большее количество людей — около 60. В таких случаях удается успеть провести небольшую экскурсию — и по старым галереям, и в музей и так далее.

— Кто же посещает храм Александра Невского в старых «Крестах»?

— Для нас важно, что принципиально доступ в храм Александра Невского для молитвы открыт. Многие могут подумать, что это важно только для тех, кто в этом СИЗО когда-то сидел. На самом же деле нет. Пару раз за последнее время появился один человек, который в прошлом там находился в качестве заключенного. В основном же туда приходят люди, которые понимают: в этих стенах прошла огромная значимая история нашего города и тех людей, которые тут жили. Потому что это и дореволюционная тюрьма, и новомученики, исповедники российские, и часть истории блокадного Ленинграда. Там огромный духовный пласт, к которому можно прикоснуться.

— Есть ли у вас какие-то идеи по просветительской работе в условиях COVID-19?

— С учетом тех условий, в которых мы все сейчас живем, мы хотим создать фильм. Он будет рассказывать о том, как та или иная религия относится к разным проблемам, в том числе проблеме членовредительства. Предполагается, что, когда фильм будет готов, он будет транслироваться на внутреннем кабельном телевидении, которое сейчас есть почти в каждой колонии и СИЗО. Связана эта идея в первую очередь с тем, что, как бы мы ни хотели, мы не можем прийти в каждое учреждение лично и рассказать каждому все, что так важно для находящихся в местах лишения свободы людей.