Микробиолог КФУ о коронавирусе в Татарстане: «Казань еще в начале пути»
Павел Зеленихин о возможности повторного заражения COVID-19 и выработке иммунитета у тех, кто переболел им бессимптомно. Часть 5-я
«Встреча с большой компанией на воздухе куда опаснее в плане заражения COVID-19, чем одинокий день дома», — предупреждает любителей пикников в солнечные дни доцент кафедры микробиологии Института фундаментальной медицины и биологии КФУ Павел Зеленихин. Продолжая серию материалов для «БИЗНЕС Online», он объясняет, почему меры, принятые в Швеции, оказали все-таки неэффективными, могут ли «бессимптомники» заражать других и когда Россия выйдет на пресловутое плато.
ПОКА ТОЧНО НЕИЗВЕСТНО, МОГУТ ЛИ БЕССИМПТОМНЫЕ БОЛЬНЫЕ ЗАРАЖАТЬ ДРУГИХ
Согласно данным о числе заразившихся коронавирусом в нашей стране, которые ежедневно публикуются, огромное количество людей (едва ли не больше половины) болеют бессимптомно. Это, конечно, область изучения не микробиологии, а эпидемиологии и статистики, но если говорить общими словами, то подобное означает ровно одно: значительная часть заболевших и не знают, что больны, и могут быть обнаружены только случайно (при «ковровом тестировании») либо при проверке всех лиц, контактировавших с теми больными, симптомы у которых проявились. У большинства из последних, кстати, и симптоматика слабо выражена.
Хорошо или плохо, что у нас так много бессимптомных? Это не хорошо и не плохо. Просто мы, проводя огромное количество тестов, находим заболевание у тех людей, у которых в иной ситуации оно не было бы обнаружено. И данные граждане попадают в статистику активных случаев. Пока точно неизвестно, могут ли бессимптомные больные заражать еще здоровых людей. Существуют мнения как за, так и против этого. Связано такое с тем, что для развития заболевания в организм должно попасть не менее чем определенное число вирусных частиц, так называемая инфицирующая доза. Для SARS-CoV-2 она оценивается в тысячи и десятки тысяч вирусных частиц одномоментно. Потому, может ли бессимптомный передать такое количество вирусов при контакте, ясно не до конца.
Хотя, разумеется, бессимптомный бессимптомному рознь, знак равенства между ними невозможно поставить. Если бессимптомные могут активно заражать других, то это не очень хорошо (не только для России, но вообще для всех). У нас таких выявляют (далеко не каждого, конечно), а в других странах, возможно, нет. Бессимптомные, способные заражать других (если это так), подвергают опасности лиц, находящихся в группе риска, прежде всего пожилых. Также пока неясно, насколько стойким вырабатывается иммунитет у переболевших бессимптомно, возможно, они продолжают находиться в группе риска повторного заражения. Мнения опять же существуют разные, вопрос требует тщательного и беспристрастного изучения.
Сложно судить, как все это влияет на российскую картину заболеваемости, и трудно сравнивать государства между собой. Статистику все ведут по своим правилам и данные ВОЗ предоставляют исходя из собственных особенностей. Этим во многом и объясняются те удивительные различия, которые мы наблюдаем в статистике. В России осуществляется достаточно большое число тестов. Если сравнивать с крупными европейскими странами, то по количеству тестов в расчете на миллион людей населения мы опережаем и Германию, и Францию, и Великобританию, уступая лишь Италии и Испании, и намного обгоняем США. Много тестируем — много выявляем и заболевших, многие из которых, как уже было сказано, бессимптомные. В качестве как минимум одного из факторов, влияющих на представление результатов течения эпидемии, это нужно обязательно учитывать.
ЕСЛИ станем ТЕСТИРОВАТЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ ТАК МНОГО, ТО БУДЕМ ОБНАРУЖИВАТЬ В СРЕДНЕМ БОЛЬШЕ ЗАБОЛЕВШИХ
Что касается увеличения количества инфицированных в день (прирост у нас уже несколько дней составляет 10–11 тыс.), это опять же политический и экономический вопрос, не биологический. Решения будут принимать другие люди. Вирус обнаружен повсеместно, а ограничения направлены лишь на уменьшение скорости распространения инфекции среди населения. Прирост числа активных случаев сильно зависит от количества проведенных тестов в день и их надежности. У нас делают 150–170 тыс. тестов в день, а в Италии, например, 60–70 тысяч. Конечно, если рассматривать ситуацию отдельно внутри нашей страны, то такой прирост обнаруженных заболевших ни о чем хорошем говорить не может, как не может он объясниться и лишь одним приростом числа произведенных тестов. Это также означает, что две недели назад (я писал о подобном), когда надо было сидеть дома, это делали не все. Наоборот, люди «самоослабили», если можно так выразиться, самоизоляцию в данный период.
Есть ли шанс такими темпами обогнать Италию, Испанию, Германию? Не все страны регулярно обновляют свою статистику по числу проводимых анализов. Если станем тестировать по-прежнему так много, то будем обнаруживать в среднем больше инфицированных. Абсолютные числа заболевших можно корректно сравнивать только при примерно равной доле протестированных среди населения. Если посмотреть с этих позиций, то Германию, например, мы уже перегнали, а Франция и Турция явно недообследованы, чтобы можно было с ними корректно сопоставлять.
Вообще, по поводу Турецкой Республики: у нее еще пару недель назад, казалось, все развивается только по худшему сценарию, а теперь мы ее, согласно публикуемой статистике, обогнали, плюс там куда больше выздоровевших по сравнению с нами — свыше 80 тысяч. Тут опять же встает вопрос: одинаковы ли критерии, по которым человек признается здоровым в той или иной стране? Увеличивается или уменьшается число протестированных в день? Если у нас оно постоянно растет, то в Турции картина иная. Если у нас выздоровевшим, насколько мне известно, признается человек после трехнедельного карантина вслед за исчезновением симптомов и двукратного тестирования с отрицательными результатами, так ли это в Турции? К сожалению, у меня не получится ответить на данный вопрос. Могу лишь сказать, что единых критериев нет. Также можно отметить, что в Турецкой Республике официальные меры обсервации были жестче, чем в России, а насчет того, как строго население их соблюдало, уже сказать сложно.
ПРИМЕР ШВЕЦИИ И БЕЛаруси
Что касается Беларуси и Швеции, то, например, с первой не все ясно. У нее были проблемы с тестами, существуют вопросы к статистике. Плато графика активных случаев не наблюдается, потому пока четкое мнение сложно сформировать.
Во второй тоже не все радужно на самом деле. Во-первых, полного отсутствия ограничительных мер, как почему-то многие думают, там все же не было. Непонятно до конца, какого экономического эффекта Швеция добилась своей «мягкой обсервацией», но оставим эти вопросы экономистам, я здесь не специалист. Если же анализировать ситуацию с эпидемией, то можно увидеть, что «успехи» государства наблюдаются, только если рассматривать абсолютные цифры. Имея небольшую плотность населения, Швеция тем не менее входит в десятку стран мира с максимальным относительным числом смертей от COVID-19. Это на самом деле свидетельствует не в пользу правильности «шведского пути», а лишь о неспособности других государств вводом более жестких мер обсервации добиться лучших, чем Швеция, результатов. Значит, данные меры были неэффективны. Есть страны, в том числе расположенные и рядом с этим государством, например Финляндия и Дания (то есть в сходных климатических, географических и т. п. условиях), которые ввели серьезные меры обсервации и получили в борьбе с эпидемией намного лучшие результаты. Относительное количество тестов в Швеции тоже невысоко. Итоги эпидемии, конечно, подводить пока рано, и, думаю, Швеция будет хорошей «контрольной» страной для оценки эффективности тех или иных решений правительств других государств, а также их систем здравоохранения в целом.
ЕСТЬ ЛИ УГРОЗА ВТОРОЙ ВОЛНЫ ЗАБОЛЕВАЕМОСТИ
По поводу плато… что это вообще такое? Фактически плато — сохранение на одном уровне числа активных случаев заболевания. Для того чтобы данное количество стабилизировалось и мы увидели на графике плато, за определенное время до этого должно перестать расти число свежеобнаруженных заболевших. Еще через какой-то период количество выздоровевших в день должно обгонять число заболевших, на графике активных случаев наблюдается спад. Пока, как видим, на плато мы не вышли. Возможно, подобное произойдет к концу майских праздников.
Но разные регионы страны сейчас вносят разный вклад в статистику. В Москве и Московской области больше всего заболевших, поэтому, когда мы там будем наблюдать плато, ситуация в других регионах станет мало влиять на общие цифры. И если где-то произойдет пик, то на фоне Москвы и области его может и не быть заметно.
Если судить по предварительным данным об оценочном количестве переболевших бессимптомно (положительных по антительному тесту к SARS-CoV-2), то в некоторых регионах земного шара таких может быть уже до 20%, что близко к достаточному порогу популяционного иммунитета. Но, повторюсь, неизвестно до конца, достаточного ли уровня и у всех ли формируется иммунная защита, потому с увеличением числа контактов между людьми после отмены ограничительных мер рост количества случаев COVID-19 возможен. Под вопросом остается ситуация и в России, данных пока мало.
Кроме того, я, например, не вижу причин, по которым полностью был бы исключен риск повторного заражения одним человеком. Для того чтобы это произошло, должна существовать такая возможность, во-первых. Во-вторых, во время первого заражения в организме могло не выработаться достаточного количества защитных антител по каким-либо причинам. Да, данный вирус не очень мутабелен, потому вероятность ситуации как с вирусом гриппа, к новым штаммам которого не подходит иммунитет от старых, можно слишком серьезно не рассматривать, но и исключать тоже нельзя. Каждый доказанный случай повторного заражения (они известны) сейчас подробно изучается, нужно подождать достоверной информации о них. Не следует исключать также очень вероятного варианта ложноположительных результатов теста на инфекцию, которые восприняли как свидетельство повторного заражения. Более чем 200 случаев «повторного заражения» на сегодняшний день признали ложными именно по причине некорректно сработавших тестов.
Насколько должно быть поэтапным снятие ограничений? На мой взгляд, обсервации до последнего должны подвергаться люди, находящиеся в зоне максимального риска смерти: пожилые, с серьезными хроническими заболеваниями. Ситуация с коронавирусом опять же разнится по регионам: где-то вспышка уже созрела и готова идти на спад, где-то плато даже еще не пахнет, поэтому общие для всей страны рекомендации давать сложно, нужно смотреть за ситуацией. Для городских агломераций нужны одни меры, для сельских районов достаточно других, более мягких. Казань еще в начале пути. Как вспышка в России началась после Европы, так и наш город следует с некоторым опозданием за Москвой.
Кстати, в наступившей теплой погоде ничего особенного нет. Вирус нестоек вне тела, поэтому важно меньше контактировать, а не больше греться. Да, ультрафиолет убивает вирус, как уже писалось, очень быстро, как, впрочем, и многое другое, но контакт с большим кругом лиц на воздухе куда опаснее в плане заражения COVID-19, чем одинокий день дома. Еще опаснее встреча большой компанией в закрытом помещении.