Многодетный отец рассказал правду о смерти беременной жены от COVID-19, - "Блокнот Волгограда"
«Блокнот Волгограда» писал о трагической гибели многодетной жительницы Волгограда Светланы. Жительница Дзержинского района, находилась на 7-м месяце беременности. 12 июня супруг Сергей узнал о ее смерти от COVID-19. Светлане было 40. Сергей Урядов рассказал, какая на самом деле произошла трагедия в семье. Ребенка не спасли.
Вчера, 30 июня, Сергей поделился в разговоре с корреспондентом "Блокнота Волгограда", что до сих пор не рассказал младшим детям о том, что их мамы больше нет. Малыши резвятся, играют и еще не знают: мама больше никогда не вернется домой. Сергей только вчера выписался из больницы, где тоже лечился от COVID-19. Пришел в осиротевший дом. Сейчас здесь все напоминает ему о любимой супруге Светлане.
Старшая его дочь учится в Санкт-Петербурге, она будущая актриса. Девушка знает о случившемся.
- Она всегда говорила: я буду жить 120 лет. Когда Света забеременела пятым, все говорили: куда вам, 40 лет?! А мы со Светой были рады до безумия.
День рождения Светы в этот раз они не отмечали – повод собраться с лучшими друзьями и родителями был другим. Хотели, наконец-то, всем объявить пол будущего ребенка.
- Надули шарики, старшая дочь кинула записку – результаты анализов. Шары лопнули, записку достали – мальчик. А позже я узнал, что должна была родиться девочка. Назвать мы ее хотели Серафима. Любили старые русские имена, - говорит теперь овдовевший муж.
1 июня Светлана почувствовала себя впервые неважно.
- Она утром проснулась и говорит: мне что-то плохо. Я ей навел чай с малиной, медом, отпаивал, отпаивал. Ей стало лучше. К ночи стал предлагать "скорую". Она тогда отвечает: сейчас коронавирус, заберут, ребенка заразят. Предложила подождать до завтра. На следующее утро проснулась – температура под 38, - делится Сергей.
До последнего супруга боялась ехать в больницу "скорой". Но неотложка появилась в доме Урядовых 2 июня вечером.
- Хотя "скорую" мы набрали 2 июня в первой половине дня. Это было где-то около 10-11, собрали вещи, сообщили, что Светлана беременна. Свете было плохо, мы ждали, "скорая" приехала под вечер, - вспоминает мужчина.
Врачи тут же заявили Светлане и Сергею, что есть проблемы с дыханием – необходимо ложиться в больницу.
- Я ее сажаю в "скорую", а она плачет. Спрашиваю: ты чего плачешь? Отвечает: меня хотят в «коронавирусную» везти. Я начал ругаться. Говорю, давайте в Краснооктябрьский роддом, - делится Сергей.
Чуть позже Светлана позвонила ему и рассказала, что сидит в коридоре, мест нет. А перед беременную Свету несколько часов возили по Волгограду – искали, где провести КТ-обследование. В результате сделали на Тракторном.
Спустя час палата для Светланы нашлась. Сергей сообщил, что супруга пролежала здесь около 2-3 дней, из лечения получала только парацетамол. Сбивали температуру.
- Ей становилось все хуже и хуже, лечения никакого не было, - описывает события тех дней в начале июня Сергей.
- Она уже кашляла сильно, и ее перевели в 5-ю больницу. Сразу первый тест подтвердил у Светланы коронавирус, - Сергей, впрочем, признается, до сих пор не верит в результаты. Врачи показали лишь фотографию теста.
В 5-й больнице она снова ждала, пока для нее найдется место в палате. Выяснилось: беременную здесь не ждали. Светлана опять набирала телефон супруга, плакала, просила помочь.
Тогда в отчаянии в тот же день Сергей дозвонился до приемной губернатора Бочарова.
- Взяла секретарь, сказала, что с губернатором вы разговаривать не будете, но мы сообщим, «куда надо». Через 40 минут позвонила женщина, представилась министром здравоохранения Волгоградской области. Объяснила, что о жене знают, знают, что беременна, ей занимаются лучшие специалисты Волгограда. Довольный, набираю Свету. А Света говорит: «Да я как сидела в коридоре, так и сижу». Кругом была одна ложь, - теперь заявляет Урядов.
Место для Светланы в -й больнице все же нашли. Потом были кислород, капельницы, препараты. Они уже не помогали.
Несмотря на оказываемое лечение, женщина «сгорала» на глазах. И тогда Светлану положили в реанимацию, пообещав необходимый уход. Сергей заверяет, что в реанимации средства связи пациентам недоступны, его жена присылала "смс" поздно ночью. Так он узнал, что для спасения жизни любимой Светы требуется дорогостоящее лекарство.
- В 3 часа мне приходит смс от супруги: «Сережа, нужны лекарства, они дорогие. В России их нет, называется «Октагам». Нужно достать». Я начал искать везде. Нашли в Москве. Одна ампула – 30 тысяч. Это иммуноглобулин, - рассказал Сергей.
Он отметил, что после того, как узнал, что требуется лекарство, наутро позвонил в больницу – врачи сказали, что все необходимые медикаменты есть, ничего не требуется. Только позднее врач подтвердил Сергею, Свете действительно нужен «Октагам». Вопрос стоял так: «Достанете - вашей супруге будет легче». Плазму вводить не хотели, объясняет он. Напрямую о том, что Светлана нуждается в лекарствах, ничего не говорили.
- Плазму не хотели вводить из-за беременности. Хотя я изначально чуть ли не на коленях стоял, в трубку просил: "Уберите" ребенка, у нас четверо, спасите только жену, пожалуйста! У нас рухнет мир! Вы убьете нашу семью!" - рассказывает Сергей.
Медики сказали: «Решать не вам».
- Я понял, что нужна была статистика, якобы спасли беременную. И вот они мучили ее все эти дни. Мы достали лекарство. Она мне писала: «Сережа, ты привез одну ампулу, а этого мало. Мне нужно 5-6 минимум». Родители Светланы, несмотря ни на что, доставали деньги – лекарство, 5 ампул, купили. Покупал его и передавал автобусом в Волгоград родственник из Москвы.
А на следующий день, 12 июня, Сергею после обеда позвонил незнакомый мужской голос, представился врачом и сказал: «Вашей супруги больше нет». Светлана погибла, так и не родив долгожданного малыша.
Света, в слезах заявляет Сергей, отчаянно боролась за жизнь, билась до конца, у нее четыре раза останавливалось сердце. Четвертая остановка стала последней. Светлана умерла, говоря немедицинским языком, от 90 процентов поражения легких и отказа жизненно важных органов – сердца и легких.
- Она никогда ни на кого не кричала, не ругалась. Всегда была позитивной, что бы ни случилось, говорила: «Да ерунда, все заработаем». Вы просто не представляете! Очень любила детей. Из любой ситуации всегда выходила с улыбкой. Умирала и звонила мне, говорила: «Все хорошо, все нормально», хотя понимала, что умирает…, - рассказал Сергей.
Когда Волгоградская область в конце марта только вступила в период пандемии, а потом «засела» вместе с остальными регионами дома в глубокую самоизоляцию, семья Урядовых взяла крупный кредит. Кредит оформили на Сергея, чтобы «пересидеть». До этого брали большую семейную машину.
Теперь банк, со слов мужчины, забирает машину. Общая сумма задолженности за машину составляет порядка 800 тысяч рублей. Кредит брали, чтобы расплатиться с остальными под миллион сто. Чем расплачиваться за долги, Сергей честно говорит – не знает. Со стороны администрации обезумевшему от горя многодетному мужчине до сих пор не поступило ни одного звонка. Правда, был единственный звонок, когда Сергею сообщили, что он не подал в июне заявление на выплаты на детей до 14 лет, и поэтому ему их пока не заплатят.
- Я детям не говорю. Без конца плачу. Пересматриваю УЗИ дочери, которая должна была родиться, фотографии. Хожу… Спущусь - кажется, она стирает. Посмотрю – пустота. Поднимусь на кухню – тоже нет. Думаю: ну, наверное читает лежит… Поднимусь в спальню, а ее тоже нет. Как жить? Хочу, чтобы люди знали правду! Я никому не сказался, что я выписался, забаррикадировался дома. Вчера был на кладбище. Это горе, горе, которое пришло к нам! Надевайте маски, старайтесь никуда не ходить, берегите детей. Это горе я увидел своими глазами... - заключил Сергей.
Волгоградец также заявил: он возмущен тем, что на протяжении недели добивался, чтобы у его детей взяли тесты на вирус нового типа. За это время, признался многодетный отец, заболевание вполне могло начать прогрессировать.
Мужчина особенно благодарит маму, папу, родственников Светланы, которые все это время были рядом, оказывали ему неоценимую моральную поддержку и помощь.
Фото портала "Блокнот Волгограда"
Вчера, 30 июня, Сергей поделился в разговоре с корреспондентом "Блокнота Волгограда", что до сих пор не рассказал младшим детям о том, что их мамы больше нет. Малыши резвятся, играют и еще не знают: мама больше никогда не вернется домой. Сергей только вчера выписался из больницы, где тоже лечился от COVID-19. Пришел в осиротевший дом. Сейчас здесь все напоминает ему о любимой супруге Светлане.
Старшая его дочь учится в Санкт-Петербурге, она будущая актриса. Девушка знает о случившемся.
- Она всегда говорила: я буду жить 120 лет. Когда Света забеременела пятым, все говорили: куда вам, 40 лет?! А мы со Светой были рады до безумия.
День рождения Светы в этот раз они не отмечали – повод собраться с лучшими друзьями и родителями был другим. Хотели, наконец-то, всем объявить пол будущего ребенка.
- Надули шарики, старшая дочь кинула записку – результаты анализов. Шары лопнули, записку достали – мальчик. А позже я узнал, что должна была родиться девочка. Назвать мы ее хотели Серафима. Любили старые русские имена, - говорит теперь овдовевший муж.
1 июня Светлана почувствовала себя впервые неважно.
- Она утром проснулась и говорит: мне что-то плохо. Я ей навел чай с малиной, медом, отпаивал, отпаивал. Ей стало лучше. К ночи стал предлагать "скорую". Она тогда отвечает: сейчас коронавирус, заберут, ребенка заразят. Предложила подождать до завтра. На следующее утро проснулась – температура под 38, - делится Сергей.
До последнего супруга боялась ехать в больницу "скорой". Но неотложка появилась в доме Урядовых 2 июня вечером.
- Хотя "скорую" мы набрали 2 июня в первой половине дня. Это было где-то около 10-11, собрали вещи, сообщили, что Светлана беременна. Свете было плохо, мы ждали, "скорая" приехала под вечер, - вспоминает мужчина.
Врачи тут же заявили Светлане и Сергею, что есть проблемы с дыханием – необходимо ложиться в больницу.
- Я ее сажаю в "скорую", а она плачет. Спрашиваю: ты чего плачешь? Отвечает: меня хотят в «коронавирусную» везти. Я начал ругаться. Говорю, давайте в Краснооктябрьский роддом, - делится Сергей.
Чуть позже Светлана позвонила ему и рассказала, что сидит в коридоре, мест нет. А перед беременную Свету несколько часов возили по Волгограду – искали, где провести КТ-обследование. В результате сделали на Тракторном.
Спустя час палата для Светланы нашлась. Сергей сообщил, что супруга пролежала здесь около 2-3 дней, из лечения получала только парацетамол. Сбивали температуру.
- Ей становилось все хуже и хуже, лечения никакого не было, - описывает события тех дней в начале июня Сергей.
- Она уже кашляла сильно, и ее перевели в 5-ю больницу. Сразу первый тест подтвердил у Светланы коронавирус, - Сергей, впрочем, признается, до сих пор не верит в результаты. Врачи показали лишь фотографию теста.
В 5-й больнице она снова ждала, пока для нее найдется место в палате. Выяснилось: беременную здесь не ждали. Светлана опять набирала телефон супруга, плакала, просила помочь.
Тогда в отчаянии в тот же день Сергей дозвонился до приемной губернатора Бочарова.
- Взяла секретарь, сказала, что с губернатором вы разговаривать не будете, но мы сообщим, «куда надо». Через 40 минут позвонила женщина, представилась министром здравоохранения Волгоградской области. Объяснила, что о жене знают, знают, что беременна, ей занимаются лучшие специалисты Волгограда. Довольный, набираю Свету. А Света говорит: «Да я как сидела в коридоре, так и сижу». Кругом была одна ложь, - теперь заявляет Урядов.
Место для Светланы в -й больнице все же нашли. Потом были кислород, капельницы, препараты. Они уже не помогали.
Несмотря на оказываемое лечение, женщина «сгорала» на глазах. И тогда Светлану положили в реанимацию, пообещав необходимый уход. Сергей заверяет, что в реанимации средства связи пациентам недоступны, его жена присылала "смс" поздно ночью. Так он узнал, что для спасения жизни любимой Светы требуется дорогостоящее лекарство.
- В 3 часа мне приходит смс от супруги: «Сережа, нужны лекарства, они дорогие. В России их нет, называется «Октагам». Нужно достать». Я начал искать везде. Нашли в Москве. Одна ампула – 30 тысяч. Это иммуноглобулин, - рассказал Сергей.
Он отметил, что после того, как узнал, что требуется лекарство, наутро позвонил в больницу – врачи сказали, что все необходимые медикаменты есть, ничего не требуется. Только позднее врач подтвердил Сергею, Свете действительно нужен «Октагам». Вопрос стоял так: «Достанете - вашей супруге будет легче». Плазму вводить не хотели, объясняет он. Напрямую о том, что Светлана нуждается в лекарствах, ничего не говорили.
- Плазму не хотели вводить из-за беременности. Хотя я изначально чуть ли не на коленях стоял, в трубку просил: "Уберите" ребенка, у нас четверо, спасите только жену, пожалуйста! У нас рухнет мир! Вы убьете нашу семью!" - рассказывает Сергей.
Медики сказали: «Решать не вам».
- Я понял, что нужна была статистика, якобы спасли беременную. И вот они мучили ее все эти дни. Мы достали лекарство. Она мне писала: «Сережа, ты привез одну ампулу, а этого мало. Мне нужно 5-6 минимум». Родители Светланы, несмотря ни на что, доставали деньги – лекарство, 5 ампул, купили. Покупал его и передавал автобусом в Волгоград родственник из Москвы.
А на следующий день, 12 июня, Сергею после обеда позвонил незнакомый мужской голос, представился врачом и сказал: «Вашей супруги больше нет». Светлана погибла, так и не родив долгожданного малыша.
Света, в слезах заявляет Сергей, отчаянно боролась за жизнь, билась до конца, у нее четыре раза останавливалось сердце. Четвертая остановка стала последней. Светлана умерла, говоря немедицинским языком, от 90 процентов поражения легких и отказа жизненно важных органов – сердца и легких.
- Она никогда ни на кого не кричала, не ругалась. Всегда была позитивной, что бы ни случилось, говорила: «Да ерунда, все заработаем». Вы просто не представляете! Очень любила детей. Из любой ситуации всегда выходила с улыбкой. Умирала и звонила мне, говорила: «Все хорошо, все нормально», хотя понимала, что умирает…, - рассказал Сергей.
Когда Волгоградская область в конце марта только вступила в период пандемии, а потом «засела» вместе с остальными регионами дома в глубокую самоизоляцию, семья Урядовых взяла крупный кредит. Кредит оформили на Сергея, чтобы «пересидеть». До этого брали большую семейную машину.
Теперь банк, со слов мужчины, забирает машину. Общая сумма задолженности за машину составляет порядка 800 тысяч рублей. Кредит брали, чтобы расплатиться с остальными под миллион сто. Чем расплачиваться за долги, Сергей честно говорит – не знает. Со стороны администрации обезумевшему от горя многодетному мужчине до сих пор не поступило ни одного звонка. Правда, был единственный звонок, когда Сергею сообщили, что он не подал в июне заявление на выплаты на детей до 14 лет, и поэтому ему их пока не заплатят.
- Я детям не говорю. Без конца плачу. Пересматриваю УЗИ дочери, которая должна была родиться, фотографии. Хожу… Спущусь - кажется, она стирает. Посмотрю – пустота. Поднимусь на кухню – тоже нет. Думаю: ну, наверное читает лежит… Поднимусь в спальню, а ее тоже нет. Как жить? Хочу, чтобы люди знали правду! Я никому не сказался, что я выписался, забаррикадировался дома. Вчера был на кладбище. Это горе, горе, которое пришло к нам! Надевайте маски, старайтесь никуда не ходить, берегите детей. Это горе я увидел своими глазами... - заключил Сергей.
Волгоградец также заявил: он возмущен тем, что на протяжении недели добивался, чтобы у его детей взяли тесты на вирус нового типа. За это время, признался многодетный отец, заболевание вполне могло начать прогрессировать.
Мужчина особенно благодарит маму, папу, родственников Светланы, которые все это время были рядом, оказывали ему неоценимую моральную поддержку и помощь.
Фото портала "Блокнот Волгограда"